|
Борис Кутенков
***
Зачесать парик на прямой пробор,
затянуть гражданское - так, для грима;
до начала пьесы - один прогон,
две корзины нервов, камзол игривый;
пять минут на сплетенный перекур -
и на сцену марш - отражать эпоху:
ты сегодня - ряженый вэригуд,
одописец личный царя гороха.
Вот тебе удача - и вот почёт,
с ястребиной силой перо взлетает;
посмотри за левым моим плечом,
не стоят ли страждущие с цветами;
облегчённо выдохни - никого,
а потом ещё посмотри за правым -
и, пока строчу, вызывай омон:
пусть выносит прочь из погрома, срама,
на руках со сцены - бегом, бегом,
под шуршащий гул одобренья в зале
(ни фига себе режиссёрский ход!
ну сыграли, милые, так сыграли!).
И, пока охрана тревогу бьёт,
я тебе успею сказать о многом:
для чего и кем я приговорён
к мраку, гриму, сраму, опять погрому.
Царь сидеть останется, как влитой;
вот и девять граммов ему от смерда
самой лучшей одой летят в лицо -
о везенье разом - в любви и смерти.
***
У причала рыбачит ночной гармонист,
подплывает краса-панихида:
ослепительный голос, чешуйчатый свист,
по бокам – золотистая свита.
- Ой, пойдём-ка со мной, панихида-беда, -
раздаётся гармонь белозубо.
Отвечает краса: не пойду никуда,
я – звезда, подневольная рыба.
Я в реалити-шоу, я в шаре большом,
в жарком чане, космической бане.
Низко об пол стучит целлулоидным лбом
теневая моя, теневая.
Раз – молитва – поклон, два – молитва – поклон;
бьёт удары за меткое право
стать одной из монро, стать второй из мадонн, -
да не выйдет ни цента, ни грамма.
Ибо розданы роли, сверкает ремонт,
разливается газ веселящий;
пробирается луч золотой непрямой
на коробки, столешницу, ящик.
Раздражается кисть, занимается свет,
веет с моря ночная прохлада;
всё забыто-закрашено, прошлого нет, -
и не надо, не надо, не надо.
Поэзия
Не пойдём в закрытый клуб,
будем дома пить вино, -
под ничейность робких губ,
под нерусское кино.
Цветочек алый, зверь лесной,
под рок-баллады соловья,
СD-шка с жизнью расписной, -
скажи, что стоит смерть моя.
На экране золотой
полусвет, полупожар.
Всё, что было не-тобой, -
превратится в полый шар.
Качнётся вбок, потом назад,
наладит перебой в судьбе
и плёнку отмотает над
присутствием твоим-в-тебе.
А прокрутишь наугад -
время длится по-другому:
мы идём сквозь город-сад
молча, лиственно, знакомо.
Тихий вечер без печали.
Комната в дыму и пыли.
Всё, что нам наобещали, -
выполнили. Не забыли.
***
Всё к зиме выдыхается понемногу.
Хороша заметённая сном дорога,
вспышка света, огонь в окне.
Я с тобой наконец говорю свободно,
можно справа налево и что угодно, -
ты уже не ответишь мне.
Хорошо теперь, ничему не веря,
не ютиться возле небесной двери,
а юродствовать вдоволь на Рождество:
у конфорки с газом по пьяни греться,
панибратствуя с бездной, в неё смотреться,
как в гримёрочное трюмо.
Нарядиться в кричащий о помощи галстук,
мельтешить, пестреть и прилюдно гаснуть;
хохоча, к виску подносить прицел;
и, дурачась, - весело и вчерашне -
прокричать о прощенье друзьям предавшим,
искажая их лица на том конце.
|
Борис Кутенков
Родился в 1989 г. в г. Москве. Окончил Литературный институт им. А.М. Горького (2011 г., семинар поэзии С. С. Арутюнова). Соискатель кафедры новейшей русской литературы (тема диссертации – «Литературная группа «Московское время»: история и поэтика»).
Публиковался со стихами в журналах «Дети Ра», «Зинзивер», «Юность», «Новая Юность», «Футурум-Арт», «Белый ворон» и др., в «Литературной газете», различных коллективных альманах и сборниках, с критическими статьями и рецензиями – в журналах «Знамя», «Интерпоэзия», «Дети Ра», «Волга», «День и ночь» и мн.др., в «Литературной газете», «НГ-Ex libris».
Стихи вошли в лонг-лист «Илья-премии» (2009 г.), критика – в шорт-лист Волошинского конкурса (2011 г.)
|
