Пятый лебедь в седьмой колонне

Вечер на двоих в Волошинской библиотеке

В Библиотеке имени Волошина состоялся поэтический вечер Бориса Кутенкова и Анны Коржавиной. Читали в основном новые стихи. Представляла руководитель клуба «Литературная кухня» при библиотеке Светлана Рахманова. Затем стали поочередно произносить стихи – каждый по пять. Первой выступила Анна, хотя первоначально мероприятие было задумано как вечер Бориса. Но он объяснил, что не любит выступать один.

Борис читал артистичнее и громче. К тому же его стихи, певучие в своей философии, звучали дольше. Слушатель просто не успевал настроиться на Коржавину, чей голос казался и тихим, и далеким. Поэтому, несмотря на все находки в стихах Анны, создалось впечатление, что ее короткие произведения были пущены на разогрев перед Кутенковым. Анна неосознанно исполняла роль фона, словно по чьему-то сценическому хитрому замыслу. Вот ее короткое стихотворение: «Строчка-летучая рыба./ Выскочила за рамки./ Знаешь, а мы могли бы/ Мир рассмотреть с изнанки.// Все узелки и нитки,/ Швов косые ухмылки.../ Если летают рыбы –/ Значит и мы могли бы!» Но при прочтении про себя стихи Коржавиной бронебойнее. Это связано с тем, что автор пока не нашел действительно свою манеру преподнесения... Сами же стихи – во всяком случае некоторые – словно написаны для детей. Чаще интонационно. Проследите за тем, как стихи сами себя иллюстрируют в сознании, и Барто проявится четче, несмотря на «попытку серьезности», чудные переходы метафоры в метафору и злободневные мысли Анны Коржавиной.

Борис Кутенков внимает стихам Анны Коржавиной.
Фото автора

Стихи Кутенкова тяжеловеснее: «Он бредет на кухню, будто на костылях:/ соматически все о’кей, но внутри – на сломе./ Привыкает быть на последних ролях:/ кушать подано (самому себе), пятый лебедь в седьмой колонне./ Дует на чай остывший – а впрочем, решает, нах:/ не вернется – и бог с ней, погрязну в делах, трудах,/ как моторчик, выживу на инерции, на приеме». Такие стихи, постоянно несущие глубокое переживание тех, «чей вид – убог, чей дух – высок», словно оправдание конкретной человеческой неполноценности и тяги к «фрукту», что зреет очень высоко. Сила такой лирики не только в искреннем отклике на самого себя и харизме прорисованного Квазимодо, но и в энциклопедичности и трицепсах развитого духа и воли. Минусами стихов Кутенкова могут быть только выпирающее эго и осознанные клише вроде «Привыкает быть на последних ролях», но без этого литераторам сегодня трудно обходиться. Не сразу проясняется «пятый лебедь в седьмой колонне»...

НГ EX LIBRIS от 02.12.2010
Автор: Игорь Дуардович

Оригинал статьи