|
|
 "Наш литературный журнал" - выпуск 31 (ноябрь 2017)
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
 |
СЕРГЕЙ АРУТЮНОВ
Доцент Литературного института им. Горького, руководитель творческого семинара. Лауреат премии им. Пастернака, премии им. Ахматовой журнала «Юность» (2017), отличия журнала «Современная поэзия» в области критики, премии «Хлесткий критик» форума «Гуманитарные технологии» (2017) и др. Помимо занятий поэтическим мастерством увлекаюсь русским рукопашным боем, атлетикой, парашютным спортом, стрельбой, спортивным ориентированием на местности, а также - в свободное от стрельбы и спаррингов время - рецензированием духовной литературы. |
***
«Ездок запоздалый…»
Жуковский.
…И с жизнью мы вновь не сойдёмся в цене,
Когда средь метелей привидится мне
Расцветший во мгле, одинокий, как ферзь,
Цветок небывалый, из пламени весь.
Иду я к нему, и, нежданно близки,
Трепещут и пляшут его лепестки…
Но, вдавлен в сугробы подобьем тавра,
Не знает, бедняга, ни зла, ни добра,
Судьбе не грозит ни тюрьмой, ни сумой,
Но мыслью о чуде, что было со мной.
***
Уже нельзя поосторожнее
Ходить и видеть безучастно
Всю эту хрень пустопорожнюю,
Где нити горестей сучатся.
Ах, эти волоки пологие,
И солнце, что парит кругами
Над рецидивом геологии,
Как будто есть юдоль другая.
Зачем же лгать, что жизни не было?
Кого теперь обманешь этим
Непринуждённым, словно ЭБОЛА,
Царапающим пустолетьем?
Сияй же, вызов не отвеченный,
Влетай обломками престола
В дома, где пахнет человечиной,
Безвинной, точно плоть Христова.
И только дюжая отсыпщица,
Что как земля отцов известна,
Предчувствует, как строго взыщется
И скука зимняя, и зверство.
***
Тот полдень, что, как нож, сверкал,
Закатывался, как монета,
Когда из пасмурных зеркал
Манил меня незримый некто.
Влекомый чуть ли не силком
Беспечной мошкарой чаинок,
Часами, слипшимися в ком
Бессмысленностей очевидных,
Где сталинка хрипит – о’кей,
Светло-то как, зачем светло так
Мне, расписной, как саддукей
Среди зилотов и зилоток,
Кому блажные кумовья
Клялись немеркнущей порукой,
Что вера пошлая моя
Грязна, как уличная ругань,
Когда поющий за прокорм,
Запутавшийся в обещаньях,
Трубой подпёрт, как сапогом,
Фонит обделочный песчаник
Схватившим утро под кадык
Дымам, что с бурых стен сочатся,
И турникетам проходных,
Мурлыкающим безучастно?
***
Таковым, случайным, как рожь в овсе,
Регулярно подвержен сбою,
Что же вспомню, Господи? То, что все:
Обречённый жизни или шизе,
Прежних дней своих я не вспомню.
…Наезжал октябрь со своей ордой,
И ветра над ним бушевали,
По утрам слоился туман парной,
Чтобы слово, звучавшее, как пароль,
Доносилось до Божьей твари.
Но кривлялся век и грозил сумой,
Где под накосью прела сикось,
И, ущербней линии основной,
Понимал я бывшее не со мной,
Будто мне оно только снилось.
***
Когда закончатся скитанья
И лопнет шарик надувной,
Земля советская, святая
Сомкнётся, молча, надо мной,
И, не ужившись даже с этим,
На лишнее не посягну,
А, сдержанно кивнув соседям,
К пустому обернусь окну.
***
Причастный скорбному веселью,
Что крови павших солоней,
В который раз покинув Землю,
Припомнишь всё, что знал на ней:
Мелькание фигурок полых,
Молящихся на мозгляка,
И в небе морщащийся полог,
Накидываемый слегка
На мглу времён, где утешенье
Напрасней скаредных молитв,
И безучастие дешевле,
И торг всечасно гомонлив.
…И ветер, шепчущий тончайше,
И солнце, что едва взошло,
Забыл бы я, забыл тотчас же,
И не вернулся б ни за что.
***
Ни трубный глас в незримой вышине,
Ни череда взываний безответных,
Ни темный сад, распахивавший мне
Объятия колеблющихся веток,
Не станут Римом, вплавленным в ландшафт
Подобьем поднебесного алмаза,
Когда устанет небо волноваться
И мёртвые земли не ублажат.
***
Полуразомкнут, полузамкнут,
Через кварталы напролом
Откатывается на Запад
Рассветный шквал, бия крылом,
Туда, где, радужно хрустален,
Вколачивался в корпуса
Слепящий столп, что в ночь истаял,
Сбегает млечная роса,
И, обречённый умаленью,
Ни дня собою не пробыв,
К ручью, измученному ею,
Небесный катится порыв,
И в ледянисто-серой дымке,
Недостижим, как взмах платка,
В подножье горного владыки
Расталкивает облака.
***
Дмитрию Артису
Когда понедельник зябок
И душно от батарей,
О, мальчик семидесятых,
Зачем тебе эта хрень?
Туманности иноходья
В царапающей стерне,
Бессолнечные угодья,
Их изморось на стекле,
Где ткань бытия промёрзла
И тучи с небес текли,
Шлифуют свои ремёсла
Никчёмные октябри...
О, мальчик! И мы иссякнем.
Над нами взбурлит поп-арт.
К чему ж обольщаться всяким
Быкующим невпопад?
Но там, где свеча потухла,
Ты слышал, как пронеслось –
«Чрез все искушенья духа
Ты должен пройти насквозь»?
***
Некому пенять на простоту,
Вот она – работа, гастроном.
Только снится десять раз в году
Дом забытый, узнанный с трудом.
Будто бы судьба иных свобод,
Гладкая, как стадо на холме,
Пасанёт в штрафную, даст на ход,
Мастерски пристроившись ко мне…
Дом забытый! Вспомнить и войти,
Вынюхав средь аминокислот
Будни с девяти до девяти,
Налафетник, траурный эскорт.
Кремовой глазурью талых свеч
Прерывая книжное спаньё,
Сдвинуть ящик и на свет извлечь
Маузер, наследие своё.
***
Как будто после месяца облав
Ты дома после срочного отъезда,
И спишь, с лица оскомину убрав,
И лишь наутро дом встаёт на место.
…Когда размыты знаки бытия,
И гладь ландшафта пепельно лучиста,
И жизнь петляет, прячась и темня,
Не ведая, во что бы облачиться,
В самом себе, как в экс-хулиганье,
Не видя страсти к тайным подоплёкам,
Какое-то отчаянье ко мне
Подкрадывается в апреле блёклом.
О, плоский мир! Ни света, ни теней.
Увядшие снега, весна-оторва…
И проруби крещенской ледяней,
Душа опять к свершеньям не готова,
И отстаёт, и, что ни век, синей
Становится средь социальных плясок,
И внятны ей движения земель,
И дальняя дорога в звёздных кляксах.
***
Раздваиваясь, понимаю:
Один во мне блаженно твёрд,
И незабудка полевая
Ему крапивный саван ткёт.
Но вот иной – отягощенье,
И бдит в подземных округах
Над златом вещего Кощея,
Как полоумный олигарх.
Единый с ними, словно идол
С обрядовым круженьем снов,
Я край родной навек покинул,
И к третьему иду на зов.
|
|
|
|
